Об авторе: Руслан Николаевич Пухов — директор Центра АСТ, издатель журнала «Экспорт вооружений».
15 марта Стокгольмский международный институт изучения проблем мира (СИПРИ) опубликовал свой ежегодный доклад об основных тенденциях на мировом рынке вооружений. В отчете указывается, что в период 2005–2009 годов Россия заняла второе после США место по объему поставок вооружений, обеспечив 23% мирового военного экспорта. США с их первым местом контролируют 30% рынка, а вслед за Россией следуют Германия (11%), Франция (8%) и Великобритания (4%).
В тот же день бдительные журналисты одного интернет-издания открыли для себя «расхождение» в оценках российского военного экспорта, которые были сделаны Федеральной службой по ВТС (ФС ВТС) и компанией «Рособоронэкспорт» (РОЭ). По заявлению первого заместителя директора ФС ВТС Александра Фомина, стоимость российских поставок в 2009 году составила 8.8 млрд. долл., а генеральный директор «Рособоронэкспорта» Анатолий Исайкин ранее говорил, что объем экспорта достиг 7.4 млрд. долл.
Эти цифры и не могут быть одинаковыми, потому что Анатолий Исайкин говорил о поставках по линии одного лишь «Рособоронэкспорта», в то время как Александр Фомин указал стоимость всего российского военного экспорта, который помимо РОЭ осуществляется еще рядом предприятий – субъектов военно-технического сотрудничества. «Рособоронэкспорт» является крупнейшим, но не единственным нашим экспортером вооружений. В последние годы так называемые независимые субъекты ВТС ежегодно поставляют за рубеж свою продукцию и услуги на сумму более 1 млрд. долл. Этот миллиард или чуть более и составляет разницу между данными ФС ВТС и «Рособоронэкспорта». Наиболее крупные поставки в рамках имеющихся у них прав помимо «Рособоронэкспорта» осуществляют компания «Сухой» (приблизительно 200 млн. долл. ежегодно), Концерн ПВО «Алмаз-Антей» и, по всей видимости, в последние два года реутовское НПО «Машиностроения».
Возвращаясь к докладу СИПРИ, следует отметить, что специалисты этого института пользуются весьма своеобразной методикой оценки поставок, которую они сами называют методикой «тренд-индикаторов». В ней учитывается не реальная коммерческая стоимость экспорта, а делается акцент на количестве переданных основных систем вооружений. Поставленный в Африку из наличия украинской или болгарской армии танк Т-55 засчитывается СИПРИ так же, как напичканный электроникой новый французский Leclerc, купленный Объединенными Арабскими Эмиратами. При этом настоящая стоимость этих машин может различаться даже не в разы, а на два порядка. В то же время методика тренд-индикаторов вообще не учитывает огромные по емкости и быстрорастущие сегменты рынка вооружений, например, средства управления, разведки и связи, беспилотные летательные аппараты, ремонты и модернизацию ранее поставленной техники. Поэтому в опубликованном релизе не присутствует такой крупный, явно входящий в пятерку мировых лидеров поставщик вооружений, как Израиль. Не упоминается там и Украина, хотя скорее всего она должна быть представлена в первой десятке торговцев ВВТ. Повторим, что такие искажения реальной картины проистекают не из-за недобросовестности экспертов СИПРИ, а из-за своеобразия используемой методики, которая была адекватна для оценки политизированных трансфертов вооружений в годы холодной войны, но выглядит все более архаично в постбиполярную эпоху, когда доминирует меркантильная мотивация военных поставок.
На наш взгляд, именно совокупность национальных данных дает наиболее близкую к реальности картину глобального рынка вооружений. Его общая емкость достигла в 2008 году примерно 60 млрд. евро. США обеспечивают более половины мирового военного экспорта, далее следует Великобритания, доля которой колеблется от 10 до 14%, на третьем месте Россия с чуть более 8%, далее Франция (7–8%) и Израиль (5%). Германия, которая из-за легко идентифицируемых поставок своих подводных лодок и бронетехники, по оценке СИПРИ, занимает третье место, в реальности обеспечивает всего чуть более 2% мирового военного экспорта. Уместно также отметить, что в 2009 году Франция, вероятнее всего, экспортировала вооружений на 7 млрд. евро и, таким образом, обошла Россию, заняв формальное третье место после США и Великобритании.
Между тем оценка объемов экспорта вооружений из Великобритании и европейских континентальных стран ставит принципиальный методологический вопрос о том, как засчитывать их участие в совместных международных проектах типа истребителя Typhoon, фрегатов FREMM или ракет «воздух-воздух» Meteor. В реальности такое участие все-таки чистым экспортом, вероятно, уже не является. Кстати, по мере развития российско-индийских программ BrahMos и истребителя пятого поколения FGFA аналогичная проблема встанет и при оценке российского экспорта. Наконец, надо иметь в виду некоторую условность второго места Великобритании, значительная часть поставок которой идет на гигантский американский рынок вооружений. Эти две страны настолько связаны между собой в военном и технологическом отношении, что считать для англичан американский рынок экспортным можно лишь с натяжкой. Недаром английские острословы расшифровывают название крупнейшей британской оборонной компании BAЕ Systems как «Building American, Exclusivly» – «Работаем только на американцев». С учетом этих факторов с некоторой натяжкой можно считать, что Россия действительно, как это полагают в СИПРИ, была в последние пять лет вторым после США мировым экспортером вооружений.
Добавить комментарий