Что будет дальше с оборонкой?

Бывший статс-секретарь – заместитель министра обороны Республики Польши Анджей Каркошка опубликовал на страницах одной из крупнейших польских ежедневных газет – умеренно консервативной Rzeczpospolita (Республика) – свой взгляд на современное состояние и перспективы развития национальной оборонной промышленности. Перевод публикации любезно выполнен Татьяной Ишуниной специально для Центра АСТ.

Анджей Каркошка. Фото (с) BBN

За прошедшие 25 лет Польша утратила значительную часть потенциала оборонной промышленности и снизила свою независимость в части поставок передовых типов вооружения – полагает бывший замминистра национальной обороны.

Если для безопасности страны потребуется принятие быстрых решений, например, об увеличении поставок вооружений, то оборонные предприятия, роль которых сейчас сведена до уровня субпоставщиков, должны будут обратиться за согласованием к заграничным поставщикам. Интересы последних в вопросах безопасности не всегда будут совпадать с нашими интересами. Сейчас мы находимся на распутье перед стратегическим выбором в отношении путей дальнейшего развития оборонной промышленности.

Есть три сценария. Первый определяется масштабом инвестиций. Сумма свыше 100 миллиардов злотых на развитие вооруженных сил дает надежду на укрепление производственного потенциала. Второй сценарий ориентирует нашу промышленность на усиление связей с европейской промышленной базой и рынком вооружений. Без этого политика безопасности Евросоюза будет не в состоянии влиять на глобальные перемены. Европейская консолидация продвигается вперёд. Оставаясь за рамками этого процесса, Польша рискует утратить связь с общими интересами безопасности.

Третий сценарий – это гибрид первых двух плюс поиск связей за рамками европейского рынка вооружений. В сфере военной техники он может обеспечить качественный скачек. Однако, он также может привести к раздроблению наших географических связей, кроме того в нем есть существенные риски.

КАКОЙ ЖЕ СЦЕНАРИЙ НАИЛУЧШИЙ?

Первый сценарий представляется наиболее рациональным и эмоционально близким. Сильная национальная оборонная промышленность дает чувство большей безопасности, армия сможет опираться на собственные производственные и модернизационные возможности. Это экспорт и более сильная позиция в интеграционных процессах. Мы это знаем.

Но возникает вопрос: почему последние 25 лет дали такие посредственные результаты? Этот вопрос становится ещё острее, когда мы сравниваем результаты развития оборонной промышленности в межвоенный двадцатилетний период с последней четвертью века. Тогда в условиях нехватки средств, кадров и квалифицированной рабочей силы было построено более десятка предприятий, способных наладить серийное производство продукции мирового уровня. До сего дня они составляют костяк польских производственных мощностей в сфере вооружений и военного снаряжения.

Мы утратили ряд важных отраслей промышленности (авиационную, кораблестроительную, производство высокодинамичных двигателей), ассортимент и технический уровень вооружений и снаряжения не отвечает оборонным потребностям. Прекратился экспорт, ушли инженерные кадры, занятость сократилось до одной трети от показателя на момент смены политического строя.

Ссылки на экономический кризис первых лет реформ, утрату восточных рынков и сокращение рынка внутреннего этого не оправдывают. Множество стран сталкивалось с этими проблемами по окончанию холодной войны, но они сохранили свои позиции, следуя за тенденциями и инвестируя, в том числе, в исследования и разработки.

Вывод нелицеприятный: мы утратили значительную часть потенциала оборонной промышленности. Снизили свою независимость в части поставки передовых видов вооружения. То что мы самостоятельно выпускаем ряд типов снаряжения этой оценки не меняет. Количество моделей польского вооружения, выпускаемого самостоятельно, едва обеспечивает поддержание на плаву промышленности, и подготовку очередных планов реструктуризации. Однако его не достаточно для реализации хорошо продуманного плана развития. В результате конкуренты входят на наш рынок с лучшими, и часто более дешёвыми, предложениями, которые отвечаю потребностям армии (повышение боевого потенциала и привлекательная цена, правда, не всегда в том, что касается эксплуатации).

Текущий тренд отдает приоритет суперсовременным видам вооружений, в основе которых передовые технологии, обходящиеся всё дороже как в части исследований и разработок, так и в части эксплуатации и модернизации. Кто раньше не предпринял нужных усилий, теперь должен смириться с зависимостью от поставщиков запчастей, от их инструкций и тренингов, а также с ограниченным доступом к секретам производства вооружения или модернизации оснащения. Плата за право интеллектуальной собственности и права коммерческого использования огромна. Доступ к технологиям особенно ограничивают наиболее продвинутые страны, например, США, являющиеся лидером в сфере военных технологий. Даже близким союзникам они неохотно дают к ним доступ. Примером является “Меморандум о взаимопонимании”, подписанный в 2011 году между Польшей и США о взаимных оборонных соглашениях. Договоры, содержащие обязательства поставок с американской стороны, обусловлены столькими ограничениями, и всегда предусматривают необходимость получения согласия США на продажу продукта и каждую его модернизацию. Аналогичные, хотя и менее обременительные условия, содержаться в законодательстве других стран.

ПОЛЬША ЯВЛЯЕТСЯ ПОСТАВЩИКОМ ДЛЯ ФИРМ НИЗШЕГО УРОВНЯ

Эти обстоятельства влияют на положение польской оборонки. Без сомнения наилучшим решением проблем было и остается сохранение прав собственности и самостоятельное развитие производства на существующих предприятиях. Эта модель не должна быть связана с государственной собственностью. Важно чтобы собственник подпадал под юрисдикцию польского права и реагировал на оборонные потребности государства.

Однако это требует соблюдения двух условий: наличие спроса на продукцию внутри страны и возможность прибыльных продаж за границей. Их выполнение зависит от качества боевых и эксплуатационных характеристик, наличия региональной или мировой сети продаж и технического обслуживания. Большинство польских предприятий условий этих не обеспечивали и не обеспечивают. Последствия известны: долги, закрытие производственных линий, забастовки и демонстрации. Борьба за сохранение ведется за счет дотаций, кредитов, продажи имущества, путем навязывания армии обязательных закупок.

Нищенское финансирование, вынуждающее государство искать спасения и открывать доступ в страну современным технологиям, создали благоприятные условия для появления в Польше крупных оборонных концернов, заинтересованных в дешевой продукции. Их приход спас целую группу предприятий. И в этом смысле он был позитивным. Тем более что купленные предприятия получили приток инвестиции и ноу-хау. В местные и государственный бюджеты снова стали поступать налоги, оживилась торговля, набрали темп инвестиции.

Однако наибольшие выгоды получили сами концерны, так как им достались дешевая и квалифицированная рабочая сила, выгодные для их деятельности финансовые условия, что за счет более дешевой, но качественной продукции, увеличило их конкурентоспособность.

Это не является критикой такого пути развития. Важнее то, что польские предприятия включаются в цепочку поставок иностранных концернов в качестве поставщиков низшего уровня. Это обрекает их на получение меньшей доли доходов, а также на подчиненную роль производителей сборочных узлов. Как свидетельствует исследование Европейского Оборонного Агентства, находясь на низшем уровне цепи поставок, и используя лицензии, мы остаемся на второстепенных ролях. Технологическое развитие и прочность позиций наших предприятий в рамках концерна зависят от решений извне, которые, в свою очередь, определяются такими критериями как себестоимость, прибыль, риск. При этом нет и речи об оценке того, как эти решения могут повлиять на безопасность поставок для польской системы обороны, о том какие последствия они будут иметь для экономики города или региона.

Только предприятия, производящие готовый продукт, интегрирующие множество подсистем, могут дать шанс для устойчивого производства и получения прибыли. Примером выгодного поглощения является покупка WSK PZL-Świdnik концерном AgustaWestland. Предприятие, по-прежнему, производит свои оригинальные продукты (W-3 Sokół и SW-4 Puszczyk), а также несущие элементы вертолетов. Предприятие занимает высокие позиции в цепочке поставок фирмы. Оно также развивает собственный потенциал высоких технологий: композитные материалы, испытания прочности, беспилотное управление. Предприятия собирающие продукт из большого количества узлов, получаемых извне, представляют собой меньшую ценность.

Правда, что большинство таких поглощений и совместных предприятий, при условии, что в них имеется участие европейских концернов, углубляют связи нашего производства с “европейской индустриальной и технологической базой (EDTIB) и европейским “рынком оборонного снаряжения”. Польша приняла на себя обязательство по поддержке этих процессов, присоединяясь к ЕС. Однако связи с американскими фирмами, этому процессу мало способствуют, хотя имеют и свои положительные стороны.

Польша была и будет в Европе. Связи нашей экономики с соседями будут укрепляться.

ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНСОЛИДАЦИЯ

Идут разговоры о том, что обдумывается очередной шаг, который бы нас связал с оборонным рынком Европы. – началом могло бы стать вступление части нашей оборонной промышленности в союз с фирмой EADS. В игру могут также включиться объединения производств стран-производителей вооружения (Франции, Германии, Великобритании, Италии, Испании, Швеции), а также Европейское Оборонное Агентство. Последнее функционирует ещё в недостаточном объеме, но LOI («Письмо о намерениях») содержит серьезную программу, нацеленную на гармонизацию усилий стран по созданию механизма планирования выпуска военной продукции с учетом общих потребностей. Консолидация оборонной промышленности ЕС даст ей больше шансов для конкуренции на мировых рынках.

Эти цели мы полностью поддерживаем при условии, что интеграция не будет приводить к ликвидации части нашей промышленности или её вассализации. Чтобы справиться с этим вызовом в интеграции должны участвовать сильные польские предприятия, способные быть партнерами, а не просто субпоставщиками. Это требует видения перспективы развития, рассчитанной на несколько лет, десятка лет, концентрации усилий на сферах производства продукции, имеющей важное значение с точки зрения потребностей польской обороны.

Оборонка это сфера политики. К сожалению, часто это политика субъективных и краткосрочных решений. Существует развитая система закупки вооружений, обеспеченная предписаниями, контролируемая разведкой, Высшей контрольной палатой (NIK), парламентом и т.п. Несмотря на это, нередко решения о закупках вызывают просто недоумение. Мы не знаем кто несет ответственность за затягивание процессов закупки, за торги, неожиданно прерванные, несмотря на якобы хорошо продуманные решения о их проведении, за расходы на снаряжение, которое впоследствии оказывается зряшной инвестицией, за поставки дорогого оснащения, осуществленные без компенсационных обязательств поставщика, за подготовку технических требований, которые составлены для вымышленных, а несуществующих в реальности систем вооружений.

За этими решениями стоят лица, осудить которые публично очень трудно, потому как они находятся где-то очень высоко, в верхах государственной системы. Их оберегает политика либо сама система совсем неисправна.

Самые большие и самые дорогие программы, базирующиеся на поставках из заграницы являются предметом политического давления. Усилия зарубежных фирм и стоящих за ними политических сил понятны. Чтобы им противостоять необходимо чтобы польское общественное мнение знало критерии, которыми руководствуется государство. Если программа стоит несколько десятков миллиардов злотых, как, например, программа “Польский щит” (система противовоздушной и противоракетной обороны), то самым главным при принятии решения о закупках должно быть то, какое влияние на польскую оборонную промышленность они окажут, насколько существенный импульс для развития будет получен, а также уверенность в том, что технология будет в руках у поляков, суверенно владеющих правами использования, модернизации и эксплуатации.

А может быть ещё важней неявные и неопределенные политические связи? Если надежность союзника должна зависеть от того, позволим ли мы заработать данному концерну, то это плохо скажется на таком союзе. Как следует из недавнего отчета Европейского Оборонного Агентства, инвестиции в оборонный сектор стимулируют экономический рост, затраты на авиационную, ракетную и электронную промышленность дают наибольший эффект в плане передачи технологий в гражданский сектор, а также способствуют росту прибыли от экспорта. Инвестиции в иные сферы не дают подобного эффекта. Зачем же тогда политические решения подрывают планы польских фирм, сотрудничающих с консорциумом по программе “Висла”?

Перед нашей оборонной промышленностью открывается большие возможности: значительный бюджет, амбициозные планы модернизации армии, огромные оборонные потребности. Мы должны эти шансы использовать.

Анджей Каркошка