Владимир Фортов, академик РАН, Игорь Каляев, член-корреспондент РАН
При сокращении финансирования оборонных фундаментальных и поисковых исследований наиболее сильно пострадали прорывные революционные работы, где нет очевидной гарантии добиться успеха. Так закладывается отставание российской военной техники.
Одним из главных приоритетов России руководство страны назвало коренную модернизацию оборонно-промышленного комплекса. И здесь роль фундаментальной науки является решающей. Это, по сути, аксиома, не требующая доказательств. Достаточно вспомнить, что в создание атомного и ракетно-космического щита важнейший вклад внесли наши выдающиеся ученые-академики — Мстислав Келдыш, Игорь Курчатов, Сергей Ковалев, Александр Прохоров, Николай Басов, Сергей Королев, Андрей Сахаров, Николай Семенов, Игорь Тамм, Яков Зельдович, Юлий Харитон и еще многие и многие выдающиеся специалисты, ставшие гордостью нашей науки и техники. Их работы превратили страну в ведущую мировую державу.
Важно подчеркнуть, что эти первоначально сугубо оборонные проекты затем сыграли важнейшую роль в развитии всей отечественной науки и техники, дали мощный толчок не только прикладным, но и фундаментальным исследованиям практически во всех областях современного знания.
Кризис 90-х годов резко изменил ситуацию. Сегодня российскому оружию и военной технике становится все сложнее конкурировать на мировых рынках, так как во многом они отстают и технически, и «интеллектуально». Причин здесь несколько. Прежде всего это сокращение финансирования оборонных фундаментальных и поисковых исследований. Особенно тревожно, что наиболее сильно пострадали прорывные, принципиально новые революционные работы, где нет очевидной гарантии добиться успеха. Но в науке без риска не совершаются прорывы. Именно это и происходит сегодня в нашей оборонке. Военные предпочитают делать ставку на краткосрочные, причем предельно конкретные разработки, основанные на уже хорошо известных принципах. При подобном подходе уже на стадии планирования закладывается отставание российской военной техники.
За последние годы доля фундаментальных и поисковых исследований для обороны и безопасности снизилась более чем в десять раз и составила в 2009 году всего 0,4 процента от выделяемых на НИОКР средств минобороны, а в этом году сведена практически к нулю. Хотя еще в 1998 году президент России поручил правительству обеспечить финансирование фундаментальных поисковых исследований в интересах национальной безопасности не менее 4 процентов от общих затрат на оборонные НИОКР.
Серьезной критики не выдерживает и система конкурсов, которая определяет победителей на право выполнения исследований для оборонки. Выигрывает не тот, у кого лучше проект и более сильный коллектив, а кто обещает сделать все дешевле и быстрее. Но самое тревожное, что так мы получаем «второсортную» военную технику, а первоклассные разработки остаются на бумаге.
И, наконец, особую тревогу вызывает то, что с этого года минобороны практически прекратило финансировать Секцию прикладных проблем при президиуме РАН. Это был своеобразный мостик между академией наук и минобороны, по которому постоянно и напрямую взаимодействовали ученые и военные. Во многом благодаря таким тесным и оперативным контактам и был создан мощный научный задел, на котором до сих пор «живут» предприятия ВПК.
Сегодня в России складывается опасная ситуация, когда старая советская система оборонных исследований уже не работоспособна, а новая еще только начинает создаваться. Фактически утрачиваются тесные связи между учеными, работающими в РАН, вузах, отраслевых институтах, и нашим ВПК. Как следствие — перспективные разработки ученых оказываются невостребованными, теряются важные научно-технические направления в сфере обороны и безопасности. Итог — отставание во многих областях науки, техники и производства, разрушение научных школ, традиционно ориентированных на оборонные исследования.
Совсем иная картина в развитых странах мира. Роль современной науки в создании новых вооружений постоянно растет. В результате появились принципиально новые виды вооружения — высокоточное, лазерное, электромагнитное, биологическое, информационное оружие и многое другое, что качественно меняет облик современных армий. Характерно, что руководители ведущих стран рассматривают именно оборонные фундаментальные научные исследования как гарантию не только военного, но и технологического превосходства государства.
США поставили весьма амбициозные цели: не просто лидировать в военной сфере, а достичь здесь подавляющего научно-технологического превосходства. Ключевая роль принадлежит в этом деле Агентству по перспективным оборонным исследованиям и разработкам (DARPA). Его годовой бюджет составляет около 3.2 миллиарда долларов. Кстати, это агентство, созданное в 1958 году сразу после запуска в СССР первого искусственного спутника Земли, во многом было скопировано с нашей Секции прикладных исследований РАН.
В DARPA собраны специалисты высочайшего класса, им даны большие полномочия. Они выявляют приоритеты развития оборонных поисковых исследований, причем в зависимости от ситуации могут их быстро менять; концентрируют ресурсы на прорывных направлениях, даже при большом риске не получить конкретный желаемый результат; поддерживают жесткую конкуренцию на уровне идей; обеспечивают взаимодействие между минобороны США, предприятиями ВПК и фундаментальной наукой. Выступая в Национальной академии наук, президент Обама особо выделил роль DARPA в завоевании технологического превосходства США. Структуры, аналогичные DARPA, созданы и в других странах, например, DRL в Германии, DRDO в Индии и т. д.
России нужен новый современный ВПК, выпускающий конкурентоспособную военную технику, основанную на новых физических принципах. Но ее не создать в старых организационных формах. Их, по нашему мнению, надо кардинально менять. Одна из таких мер — создание Российского агентства по перспективным оборонным исследованиям и разработкам, аналогичного во многом DARPA. Учитывая, что в стране за оборону и безопасность отвечает несколько ведомств (Министерство обороны РФ, ФСБ, МВД, МЧС), агентство должно быть межведомственным и подчиняться высшему военному руководству страны — Верховному главнокомандующему. В составе агентства необходим высший научно-технический совет, в который войдут ведущие ученые страны, опираясь на мнение которых Главнокомандующий мог бы оперативно поддерживать наиболее перспективные направления военной техники, финансировать их напрямую, минуя нынешнюю забюрократизированную схему принятия решений. Деньги на поисковые работы агентства следует прописать отдельной строкой в бюджете.
Каковы его задачи? Назовем самые основные: формировать научную политику и программы перспективных фундаментальных исследований в области обороны и безопасности совместно с другими ведомствами и организациями; искать научные коллективы, имеющие научный задел по оборонной тематике; проводить конкурсы и экспертизу поступивших заявок, сделав основной акцент на фундаментальные прорывные работы, имеющие перспективу для обороны. И конечно, агентство должно отвечать за эффективность полученных результатов и потраченных бюджетных средств.
Здесь важно еще раз подчеркнуть, что научные прорывы почти всегда — неожиданность. И никто заранее не может сказать, где их ждать. Только движение широким фронтом позволит создавать прин ципиально новую военную технику, отвечающую современным вызовам.
Оригинал этого материала на сайте «Российской газеты»: http://www.rg.ru/2010/04/28/oboronka.html
Добавить комментарий