Экспорту российских вооружений нанесен мощный удар. 26 февраля Совет Безопасности ООН ввел новые международные санкции в отношении Ливии, в том числе новое эмбарго на поставки оружия в эту страну. Для России это потеря миллиардов долларов.
События в Ливии, сначала охваченной восстанием против Муамара Каддафи, а затем погрузившейся в настоящую гражданскую войну, не могли пройти мимо внимания ведущих мировых держав, Европы и ООН. Неуступчивость лидера Ливийской революции в вопросах власти и политических реформ и его желание подавить мятеж любыми средствами вызвали закономерную внешнюю реакцию — новые санкции, включающие запрет на поставку вооружений. Для Москвы, сделавшей ставку на Триполи как на одного из самых перспективных покупателей российского оружия, эмбарго перечеркивает все эти перспективы.
До зубов вооруженный изгой
Без санкций Ливия жила лишь последние семь лет. Запад ввел запрет на поставки оружия Каддафи еще в 1980-х. В 1992 году, уже после взрывов лайнеров авиакомпаний PanAm над Шотландией и UTA над Нигером, расследование которых привело прямиком к ливийским спецслужбам, эмбарго получило одобрение ООН и стало глобальным, и Россия законопослушно присоединилась к нему. На борьбу за отмену санкций у Каддафи ушло более десяти лет. Чтобы вернуть себе наконец в 2003-2004 годах доступ к мировому рынку вооружений, ему пришлось полностью поменять свою внешнюю политику и фактически отказаться от войны с «мировым империализмом». Однако он понимал, ради чего пошел на этот отказ.
К 1980-м Ливия сформировала весьма мощные для региона Северной Африки вооруженные силы, в избытке оснащенные совершенными по тем временам образцами вооружений как советского, так и западного производства, такими, например, как зенитные ракетные комплексы (ЗРК) дальнего действия С-200ВЭ или истребители Mirage F. 1. Однако к началу 2000-х вся эта армия и весь этот арсенал из-за санкций превратились практически в ничто. Техника, лишенная иностранного обслуживания и большинства запчастей (как самых высокотехнологичных, так и самых простых), требовала элементарного ремонта и модернизации. А кроме того, и замены на новые образцы, потому что в сравнении со странами региона, не прекращавшими вооружаться все годы, пока мир не продавал Триполи ни патрона, Ливия стремительно теряла имидж сильного в военном отношении соседа.
Поскольку армия была всегда одной из главных опор лидера Джамахирии как внутри страны, так и вне, вопрос о ее сохранении превратился в вопрос сохранения самого государства Каддафи. Это понимали все. И к отмене санкций и Запад, и Москва были уже на низком старте, подсчитывая возможную выручку от новых военных заказов из Триполи. России снятие эмбарго сулило просто гигантский фронт работ.
Именно вооружение из СССР к исходу 1980-х годов составляло основу ливийских арсеналов, и именно оно, пережив санкции, требовало обновления в первую очередь.
Авиация Каддафи хотела
Система противовоздушной обороны (ПВО) страны основывалась на традиционном советском наборе: зенитно-ракетные комплексы С-125 (малой дальности), С-75 (средней), С-200ВЭ (большой) — и советских же локаторах и системах управления. Парк военно-воздушных сил (ВВС) также сохранил машины преимущественно советских образцов: десятки истребителей МиГ-23 и МиГ-21 разных модификаций, истребителей-бомбардировщиков Су-22, фронтовых бомбардировщиков Су-24МК, а также боевых вертолетов Ми-24/35 и многоцелевых Ми-8/17. С учетом географического положения Ливии (огромная площадь, большие расстояния между населенными пунктами и объектами инфраструктуры, обширные районы пустынь, протяженность границ) военная авиация всегда являлась для нее по-настоящему стратегической составляющей вооруженной мощи, способной обрушить удар на врага в любой точке региона. Это видно и по нынешней гражданской войне. Судя по всем сообщениям из страны, именно остатки авиации Каддафи продолжают наносить наиболее эффективные и ощутимые удары по его нынешним противникам, именно на защиту от нее направлены главные военные усилия мятежников (в телерепортажах уже фигурировали и сбитые Су-22, и Су-24МК). И неудивительно, что именно от ПВО и ВВС ждали наиболее крупных заказов в России.
Именно Ливия рассматривалась в качестве одного из возможных и первых в мире получателей новейшего многофункционального истребителя Су-35 (от 12 до 15 единиц на сумму не менее $800 млн), которого пока нет даже на вооружении ВВС России, а также боевых вертолетов нового поколения Ка-52 (не менее десяти машин, у армейской авиации РФ их пока только семь) и учебно-боевых самолетов Як-130 (на вооружение в России таких поступило лишь четыре, а из иностранных государств их заказал пока только Алжир). По линии ПВО надежды связывались с продажей как минимум двух дивизионов систем С-400 и нескольких десятков ракетно-артиллерийских комплексов ближнего радиуса действия «Панцирь-С1» (всего на сумму более $1 млрд), а также модернизацией ЗРК С-125 до уровней «Печора-2» и «Печора-2М».
Армия Каддафи хотела
Сухопутные войска — вторая главная сила ливийской армии — тоже насыщены полным советским комплектом: танками Т-55 и Т-72, боевыми машинами пехоты и бронетранспортерами, 122-миллиметровыми самоходными гаубицами 2С1 «Гвоздика», залповыми системами огня БМ-21 «Град» и другой артиллерией. Войсковая ПВО основана на советских же переносных зенитных ракетных комплексах («Стрела-2М» и им подобные) и 23-миллиметровых артустановках (самоходные ЗСУ-23-4 «Шилка» и буксируемые ЗУ-23-2). Что касается стрелкового оружия и боеприпасов, то СССР даже успел построить и сдать под ключ Каддафи целые заводы по их производству.
И здесь прогнозы вселяли оптимизм: ожидалось, что Каддафи возьмет у России значительное количество новых танков Т-90С, модернизирует имеющиеся Т-72, купит новые боевые машины пехоты БМП-3 и реактивные артиллерийские системы, а также попросит восстановить советские военные заводы, пришедшие за годы санкций в такой же упадок, что и армия.
Флот Каддафи хотел
Военно-морские силы (ВМС), в отличие от авиации и сухопутных сил, играли для Каддафи куда меньшую роль (на звание великой морской или хотя бы средиземноморской державы Ливия так и не успела нацелиться), но и они успели получить от Советского Союза все, что им было когда-то положено. А положены им были малые ракетные корабли (корветы) проекта 1234Э (поставка 1981-1982 годов), сторожевые корабли проекта 1159ТР (1986-1987), ракетные катера проекта 205У (1976-1980), дизельные подводные лодки проекта И641К (1976-1982), морские тральщики проекта 266МЭ (1981-1986), а также средние десантные корабли проекта 773 польской постройки. Кроме того, страна получила, например, вертолеты-амфибии Ми-14 и береговые комплексы «Рубеж» с крылатыми ракетами.
Впоследствии именно на флот (который всегда, даже при малой численности, требует больших денег) пришелся и наибольший удар санкций. Его истинное нынешнее состояние не берутся оценивать ни западные, ни российские эксперты, однако с его возрождением также были связаны определенные планы. Так, Россия была готова поставить Ливии новые дизельные лодки проекта 636, ракетные катера и ракеты, другие вооружения.
Все хотели, но не смогли
Все вместе — ливийские армия, авиация и флот — твердо тянули на портфель заказов ценой в многие миллиарды долларов с гарантией загрузки российской оборонки на много лет вперед. И такой расклад, конечно же, заставлял Москву браться за восстановление военно-технического сотрудничества с Триполи решительно — сразу после отмены санкций. Однако решительно не вышло, мешала одна проблема — внешний долг Ливии СССР в $4.5 млрд, который Каддафи когда-то нажил, а потом отказался платить, разругавшись с советским руководством. Для решения этой проблемы России (как правопреемнице Советского Союза) потребовалось целых четыре года. Только в апреле 2008 года президент России Владимир Путин нанес визит в Ливию (совсем незадолго до инаугурации Дмитрия Медведева) и наконец снял вопрос о долге методом его списания. А уже вскоре, осенью того же года, ответный визит в Москву нанес Каддафи, и ожидалось, что он привезет с собой не только вожделенный портфель заказов на новое оружие, но и пакет контрактов. Однако Муамар Каддафи привез только портфель, да и то не самый толстый. Лидер Ливийской революции вновь оказался для Москвы далеко не самым легким партнером.
Дело с контрактами пошло живее только в январе 2010 года, когда в Россию приехал министр обороны Ливии Юнис Джабер и были подписаны первые соглашения на €1,3 млрд. Следующие двенадцать месяцев — с февраля 2010-го по февраль 2011-го — никаких новых крупных контрактов, увы, так и не принесли, при этом и «пакет Джабера» толком не заработал.
Де-факто на момент февральско-мартовской революции можно было говорить по большей части только о мнимых, виртуальных деньгах от Каддафи. «Речь шла о взаимном желании начать практическую работу по целому ряду контрактов. Некоторые были подписаны год назад (в ходе визита Джабера. — «Деньги»), но в силу не вступили (поскольку не были отработаны финансовые условия), по остальным шли консультации», — признал в интервью газете «Коммерсантъ» в феврале 2011 года директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству РФ Михаил Дмитриев.
Однако после того, как Муамар Каддафи начал демонстрировать все признаки потери власти, в России стала утверждаться куда более драматическая оценка ситуации. Так, 3 марта Сергей Чемезов, глава холдинга «Ростехнологии» (куда входит «Рособоронэкспорт» — основной экспортер российских вооружений), оценил упущенную ливийскую выгоду в $4 млрд. Впрочем, спустя неделю гендиректор самого «Рособоронэкспорта» Анатолий Исайкин уже трактовал оценки своего шефа как «на несколько лет вперед», имея в виду «перспективы, которые могли бы вылиться в реальные контракты». Контракты были подписаны, но не вступили в силу, фактически подтвердил Исайкин слова Дмитриева: «Пока этого не произошло, то и потери будут минимальными».
Сброс вместо спроса
Независимые эксперты в своих оценках возможных российских потерь также опираются лишь на реальные контракты.
«Может быть уже реально твердый подписанный на самом высоком уровне контракт, но вступать в силу он будет годами и может в итоге быть аннулирован. Типичный пример — Иран с его С-300, — говорит научный сотрудник Центра анализа стратегий и технологий Руслан Алиев. — Даже если Каддафи сейчас вдруг обретет силы, Россия свой ливийский пакет по оружию наверняка потеряет, ему будет не до этого. Если же новая ливийская революция победит быстро, то тут все зависит от нашей внешней политики и работы с лидерами революции. Думаю, грызня за военные подряды будет сильная, поскольку на Ливию претендовали и итальянцы, и французы, а в случае свержения Каддафи преференции новой власти могу быть отданы тем, кто помогал валить его, то есть точно не России… Я думаю, что вся эта ситуация — хороший тест на способность России адекватно и оперативно реагировать на изменение обстановки и отстаивать свои интересы в важном для себя регионе».
«На данный момент складывается такая ситуация, что Ливия может прекратить свое существование как таковая, — рассуждает директор Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. — По сути, она может последовать примеру Югославии. Она может разбиться на различные государства, которые уже никогда не будут похожи на прежнюю Ливию. Начнется раздел территорий… А для того чтобы самоутвердиться, каждому осколку бывшей Ливии будут нужны вооружения, способные обеспечить защиту… То, что потеряли, — это не так страшно. Могли быть и другие цифры, куда большие».
«Если Муамару Каддафи удастся хоть каким-то образом подавить восстание, то первое, что он будет стараться сделать, — это вновь найти себе союзников во внешнем окружении, — полагает Виталий Наумкин, директор Института востоковедения. — Если же Каддафи не удастся удержать власть, то Ливию ждут глобальные перестановки. Не исключаю вариант, что она распадется на несколько самостоятельных государств… Они все будут иметь нефтяные запасы, а значит, будет и спрос — они будут комплектовать армии, обзаводиться оружием».
Но продавать оружие нескольким государствам, которые могут возникнуть на месте Ливии, в России, похоже, пока все-таки не готовы. Ведь на легализацию этих государств потребуется еще как минимум десять лет.
Добавить комментарий