За революцию или контрреволюцию? Военные в политике Египта

События «арабской весны» вот уже почти три года продолжаются в странах, где десятилетиями реальная власть была у военных и других силовиков. Начало им было положено в декабре 2010 года в Тунисе, а вскоре революция по-настоящему полыхнула в Египте. В отличие от Ливии и Сирии в Египте она не привела ни к коллапсу, ни к тяжелому кризису госструктур, что позволило избежать гражданской войны. При этом решающее значение в обоих случаях имело поведение армейских кругов. Как стало очевидно вскоре после свержения Мубарака, сохранив за собой активную роль в послереволюционный период, египетские военные последовательно борются за центральное место в политике и экономике страны.

Когда в Египте начались события, получившие название «Тахрир» (по названию площади), армия отказалась от участия в подавлении массовых выступлений, однако сами военные взяли в руки высшую власть в стране, поставив протестующих перед этим фактом и вынудив их согласиться с тем, что Высший совет вооруженных сил будет управлять страной в течение долгих месяцев переходного периода.

Таким образом, если в Тунисе, с которого, собственно, и полыхнуло в арабском мире, военные исполнили роль арбитра и организатора политического процесса, то в Египте они сами устремились на политическую арену.

Возможно, такое поведение было предопределено статусом армии до начала революционных событий – Египет был классическим «офицерским режимом» подобно Алжиру, Ираку и Сирии.

Экономика и политика под контролем военных

Египетская армия с середины прошлого века неизменно пользовалась покровительством правящего режима, поскольку сама на протяжении многих лет поставляла кадры для него. Как и Тунис, Египет всегда был полицейским государством. Но здесь в отличие от Тунисской Республики армия более полувека занимала исключительное положение. Хотя численность вооруженных сил (450 тысяч) в три раза уступает полиции, военные оснащаются и финансируются гораздо лучше, чем полиция и спецслужбы.

Известно также, что военнослужащие активно присутствуют в экономике страны. Оценка их доли в ВВП – от 10 до 30 процентов. Разведка, также укомплектованная военными кадрами и подчиняющаяся непосредственно президенту, была главной спецслужбой режима. У ее сотрудников более высокий статус, чем у полиции. Подразделения МВД являлись в прежнем Египте всего лишь первой линией обороны режима, в то время как опорой и бастионом президентской власти была армия.

Египетская армия не считается высокопрофессиональной силой, которая могла бы эффективно служить национальным интересам, в том числе и в мирное время: охранять границу, оказывать помощь при бедствиях, участвовать в операциях по поддержанию мира, отлаживать взаимодействие с союзниками на учениях. Вооруженные силы страны считаются «обрюзгшими», офицерский состав расслаблен и больше занят мелким и крупным личным бизнесом, а войска посредственно проводят учебу или не проводят ее вовсе. Военное планирование обычно сводилось к фантазиям относительно возможной войны с Израилем.

Обучение специалистов является фрагментарным и несистемным. Обслуживание военной техники не соответствует реальным потребностям и, как и тыловое обеспечение, находится в прямой зависимости от американской помощи. Ряд образцов, которые Египет импортирует из США в рамках ежегодной военной помощи на сумму 1,3 миллиарда долларов, не может конкурировать не только с израильскими аналогами, но и с ВВТ, стоящими на вооружении других арабских стран, хотя нередко стоит существенно дороже.

Внутри самой армейской структуры Минобороны сознательно не удовлетворяло всех потребностей строевых частей и не проводило закупки в должном объеме, чтобы не допустить роста авторитета офицеров и слаженности как внутри частей и подразделений, так и между их командирами. Причиной этого были опасения попыток военного переворота.

Договоренности военных с президентом Мубараком заключались в том, чтобы командование могло создать свою собственную экономическую автономию, в рамках которой часть прибыли шла на поддержку уволенных в запас офицеров и финансирование других льгот, направленных на обеспечение лояльности офицерского корпуса.

Вооруженные силы Египта в минимальной степени справлялись с обеспечением национальной безопасности и больше были ориентированы на поддержку режима с условием, что политическое руководство обеспечивает военной бюрократии содействие и покровительство.

К началу событий на площади Тахрир авторитет армии в обществе был не очень высок, однако влияние оставалось весьма существенным за счет значительной интеграции военных в экономику. Центральным вопросом внутренней политики Египта задолго до «Тахрира» стала проблема смены главы государства. Не позднее чем за два года до начала массовых протестов уже было известно, что Мубарак стремился примирить две разнонаправленные и противоречивые силы: с одной стороны – военное руководство, а с другой – его персональный проект, сын Гамаль, которого предполагалось привести к власти в ущерб интересам военной бюрократии. Однако к тому моменту уже несколько лет шел процесс интеграции Гамаля в бизнес-сообщество Египта с тем, чтобы Мубарака-сына в нужный момент поддержали деловые круги на случай возможного противодействия со стороны военных. Вероятно также, что подготовка страны к приходу к власти Гамаля предусматривала продвижение его фигуры в качестве объединяющей интересы бизнеса и военных. До сих пор конкретные мотивы сторон остаются неизвестными, однако определенно ясно, что к началу восстания военные, во-первых, были весьма влиятельными, во-вторых, между ними, гражданским бизнесом и правящей семьей точно существовали сильные противоречия.

Фото: Egypt Protest Photos | huffingtonpost.com

Egypt Protest Photos | huffingtonpost.com

Противоборство между военнослужащими и командой Гамаля в борьбе за наследство Мубарака было неизбежным. Накануне революции команда сына руководителя государства последовательно двигалась к власти, тем более что президент явно склонялся в пользу Гамаля, а не главы военной разведки Омара Сулеймана и клана военных. Таким образом, когда режим Мубарака пошатнулся, военные почувствовали, что появилась возможность избавиться от своего покровителя, ставшего противником, и восстановить контроль над экономическими активами, которые, по их мнению, по праву принадлежат им.

«Тахрир» – на чьей стороне армия

В Египте ситуация осложнилась сразу после бегства президента Туниса Бен Али из собственной страны. 14 января 2011 года он покинул свое государство, а 17 января у здания парламента в знак протеста против ухудшения экономической обстановки совершил самосожжение египтянин. Через неделю на площади Тахрир состоялась первая масштабная организованная акция протеста. Еще через неделю военные заявили, что не будут открывать огонь по демонстрантам. Армия предоставила полиции и спецслужбам разбираться самостоятельно.

Через несколько дней массовых протестов, когда каждый день гибли десятки манифестантов, лидер оппозиции Мухаммед Барадей заявил, что считает необходимым вести переговоры о конфигурации нового правительства с руководством вооруженных сил. Танки были остановлены на подступах к Тахриру. Еще через неделю, 31 января военные впервые по-настоящему громко заявили о себе. Они официально сообщили, что уважают справедливые требования протестующих и будут присутствовать на улицах только для охраны участников протеста и поддержания правопорядка. 11 февраля шеф военной разведки Омар Сулейман, назначенный незадолго до этого вице-президентом, объявил о том, что Мубарак сложил с себя полномочия главы государства. Через два дня Высший совет вооруженных сил заявил: во исполнение требований «Тахрира» принято решение распустить парламент, приостановить действие конституции и начать готовить страну к реформам и новым выборам.

Одним из первых решительных шагов военного руководства был захват активов близких друзей Гамаля Мубарака. Военные также поставили под контроль остальных силовиков. Затем министра внутренних дел Хабиба Адли на всякий случай арестовали, а различные силы безопасности полностью перешли под контроль армии. Военное руководство также нашло замену Адли из числа высшего руководства госбезопасности. Был уволен глава Центрального управления силами безопасности, против которого возбудили дело по подозрению в пытках (повсеместно практикующихся как в полицейских, так и в военных структурах).

В дальнейшем военные Египта удерживали всю полноту власти и не проявляли особого желания кардинально реформировать внутреннюю политику, однако протесты продолжались, несмотря на жертвы среди протестующих – уже от рук военных. Это был тот момент, когда вскрылись истинные мотивы военных: заставить Мубарака подчиниться требованиям демократической общественности и назначить вице-президента, продвинуть на этот пост своего кандидата, вынудить Мубарака объявить досрочные выборы и уйти в отставку, передав обязанности только что назначенному Омару Сулейману.

В период с июля по ноябрь 2011 года демонстранты перешли от требований ускорить реформы и провести процессы над наиболее одиозными представителями старого режима к требованиям распустить Высший совет ВС. Постепенно Высший совет был вынужден идти на новые и новые уступки. Специфика положения заключалась в том, что при уровне поддержки населения менее 50 процентов более 90 процентов египтян были уверены, что именно военные могут обеспечить необходимые условия для свободных и справедливых выборов. В ноябре 2011 – январе 2012 года в стране прошли парламентские выборы, а в мае-июне состоялись выборы президента. В парламенте большинство получили исламисты из партии «Братья-мусульмане», главой государства был избран исламист Мухаммед Мурси, инаугурация которого состоялась 30 июня 2012-го.

После ухода Мубарака военные добились от Верховного суда иммунитета от любого гражданского преследования на период до утверждения новой конституции страны. Однако в середине августа 2012 года Мурси сделал два решительных шага: уволил главу Высшего совета и его зама, а также руководителя разведки и начальника президентской службы безопасности.

Своими действиями в ходе «арабской весны» военные Египта наглядно демонстрируют, что от этой части египетского общества по-прежнему зависит очень многое, в том числе и главное – политическое будущее страны.

До «Тахрира» армия на протяжении полувека была в целом удовлетворена своей ролью и местом в политическом устройстве Египта. Несмотря на возникавшие порой трения между военными и политической элитой, сама структура власти в стране не испытывала по-настоящему серьезных вызовов и угроз. Никто из участников не собирался резко менять баланс, эпизодические стычки случались лишь по поводу того, кто займет высший пост.

Наиболее правдоподобный вывод относительно мотивов поведения военных в ходе восстания на Тахрире заключается в том, что военные, защищая революционеров, не пытались сами предпринять какие-то революционные шаги – они, по их мнению, способствовали сохранению актуальной модели выравнивания сил и интересов, на которую покусился старший Мубарак. С этой точки зрения армия действовала в качестве контрреволюционной силы. Отчаянные попытки военных на волне протестов сосредоточить в своих руках всю полноту власти и провести на должность президента бывшего главкома ВВС Ахмеда Шафика подтверждают этот тезис: военные хотели бы использовать восстание для сведения счетов с Мубараком и ликвидации угрозы реформ.

Однако они недооценили потенциал исламистов в условиях большей, чем обычно, демократии. В итоге прошедший год египетские военные жили с необходимостью ответить на главный вызов «арабской весны» в Египте – парламент и правительство в руках «Братьев-мусульман».

Вызов Мурси: справиться и контратаковать

Сразу после прихода к власти исламистов во главе с Мурси египетские военные должны были сделать выбор: либо признать победу «Братьев-мусульман» и уйти в тень, либо попытаться воздержаться от занятий политикой собственноручно и попробовать управлять страной опосредованно, через давление на выборную власть и политиков, либо грубо вмешаться в политику и осуществить переворот.

Правительство Мурси, едва придя к власти, сделало шаги, угрожавшие интересам и статусу военных. Мухаммед Мурси и его сторонники, судя по всему, пытались или спровоцировать обострение на Синайском полуострове, или как минимум воспользоваться им для смены армейского руководства.

В первых числах августа 2012 года террористы устроили резню египетских полицейских и пограничников на границе с Израилем и сектором Газа – складывается ощущение, что целью этих вылазок было создать впечатление бессилия армии и, возможно, спровоцировать Израиль на зачистку полуострова, отправив военных на бойню, выйти из которой сколько-нибудь достойно и без потерь шансов не было.

«Общество возлагает на генералов вину за атаку на Синай, которая для многих стала свидетельством того, что армия должна убраться из политики и сосредоточиться на своей основной задаче – защите рубежей. Военные не справились с лежащими на них задачами, их нужно заменить. Эти генералы состарились и закоснели, они провели слишком много времени у власти, и время это подзатянулось из-за революции и связанной с ней неразберихи», – так обосновывалась позиция властей в местной прессе.

По итогам был отправлен в отставку маршал Тантави – пожилой, безобидный и спокойный, также отставлен начальник Генерального штаба Сами Анан, организовано преследование пользовавшегося поддержкой военных конкурента Мурси на выборах Ахмеда Шафика, которого фактически вынудили покинуть страну. На Синае началась крупнейшая с 1979 года военная операция. На посту министра обороны маршала Тантави сменил самый младший член Высшего совета вооруженных сил, преемник Омара Сулеймана, глава разведки Абдельфатах Сиси. В отставку также были отправлены командующие ВМС, ВВС и ПВО Египта. Первые шаги на пути к созданию гражданского государства сопровождались многотысячными манифестациями его сторонников на Тахрире и во многих египетских городах. Движение «6 апреля», опора Мурси и главная движущая сила выступлений против Мубарака, выступило с заявлением, в котором озвучивалась цель политического руководства страны: «Мы хотим, чтобы у нас была сильная армия, которая будет защищать народ и не будет вмешиваться в политику».

thepressproject.gr

thepressproject.gr

По-видимому, кадровые перестановки в армейской верхушке задумывались Мурси до Синая. Были признаки того, что смена военного руководства произошла с ведома Высшего совета и по итогам консультаций с ним. Начав на фоне событий на Синае с отмены принятой советом конституционной декларации, расширявшей полномочия военных на время демонтажа режима Мубарака, в дальнейшем Мурси последовательно урезал полномочия и возможности Высшего совета, а в ноябре-декабре 2012-го вывел себя из-под контроля судебной власти (законодательная активность президента не могла более быть оспорена в суде) и обеспечил принятие проекта конституции, вызвавшего массовые протесты по всей стране. Усиление президента в ущерб парламенту и суду Мурси обосновывал необходимостью покончить с остатками старого режима, однако в стране заговорили об исламистском перевороте, повсюду начались масштабные уличные протесты, легитимность первого демократически избранного президента оказалась под вопросом.

Тем временем уже в начале марта 2013 года египетские власти были вынуждены объявить о максимальном уровне террористической угрозы на Синае – отменили выходные и отпуска гражданских властей, сотрудников полиции и сил безопасности, военных. Ряд населенных пунктов в Израиле, в том числе Эйлат, подвергся ракетным обстрелам с территории Египта. Убийства и похищения полицейских и военных за неполный год правления Мурси значительно участились, в итоге в конце мая на Синай были выдвинуты дополнительные танковые части, что даже встретило понимание Израиля.

На фоне тяжелой экономической ситуации, особенно в сфере туризма, на рынках бензина и продовольствия исламисты Мурси были вынуждены иметь дело с глубокими политическими противоречиями в обществе, отчаянно пытаясь не отступить от своей трактовки принципов фундаментализма, глубоко чуждых как наиболее деятельной и продуктивной части египетского народа, так и ортодоксам, считавшим Мурси недостаточно радикальным, то есть фактически полностью переделать государство в кратчайшие сроки. Экономический и политический кризис в стране облегчил положение военных. Строго говоря, генералы во главе с Сиси избавили «Братьев» от грандиозного позора, создав им вдобавок имидж жертв военного путча, состоявшегося 3 июля. В ходе этого переворота военные приостановили действие конституции, отстранили от власти правительство Мурси и арестовали его самого, временно передав обязанности главы государства председателю Высшего конституционного суда Адли Мансуру, распустили парламент.

blog.newscom.com

blog.newscom.com

По всей видимости, правы те наблюдатели, которые считают, что Мурси недооценивал военнослужащих и их целеустремленность в борьбе за сохранение своих позиций в политике и экономике. Военные использовали ошибки исламистов, в очередной раз выступив в качестве контрреволюционной силы, прикрываясь лозунгами защиты демократии и достижений революции. Светские технократы, такие как Мухаммед Барадей, справедливо считали, что исламисты при поддержке армии украли у них победу над Мубараком. Когда Мурси заменил армейскую верхушку в августе 2012 года, он продемонстрировал оппозиции, что ни особой гармонии, ни тем более сговора у исламистов с армией нет. Протолкнув в декабре 2012-го новую конституцию, которая в числе прочего была призвана гарантировать нейтралитет военных, Мурси, видимо, полагал, что теперь армия займется исключительно профессиональными проблемами, в частности наведением порядка на Синае. Между тем светская оппозиция и армия, вероятно, задолго до июля 2013 года начали поиск точек соприкосновения. Одной из таких точек могло стать категорическое неприятие обеими сторонами формирования в Египте модели наподобие иранской, когда мало чем ограниченный президент управляется из-за кулис авторитетными богословами (признаки этого механизма прослеживаются в принятой Мурси конституции, согласно которой фундаменталисты из исламского университета Аль-Азхар получили право последнего слова по спорным вопросам законодательства и всей системы права).

В контексте встречи в Каире министров иностранных дел и обороны России и Египта в формате «два плюс два» комментаторами много обсуждался вопрос о том, каковы мотивы возможной поддержки новых египетских властей со стороны Саудовской Аравии. Предположительно саудовские монархи видят в египетских «Братьях-мусульманах» соперников наподобие иранских аятолл. Для саудовцев такие исламисты, пользующиеся широкой народной поддержкой, могут представлять угрозу, поскольку обладают богатым опытом подпольной работы, взаимодействия с разными слоями общества и выживания в условиях жесткого централизованного прессинга. Давно известно, что внутри Саудовской Аравии не первый год существует собственное мощное фундаменталистское подполье, ставящее своей целью физическую ликвидацию правящей династии «предателей», пустивших вражеских солдат на священную землю пророка Мухаммеда.

Личность Абдельфатаха Сиси в этом контексте довольно загадочна. С одной стороны, он якобы был известен своей религиозностью и считалось, что новый министр симпатизирует исламистам из числа «Братьев». С другой – у него нет боевого опыта, но есть огромная симпатия к личности и взглядам первого президента Египта Насера, националиста и пламенного сторонника панарабизма. Кроме того, Сиси учился в Великобритании и США, был военным атташе в Саудовской Аравии. После назначения его министром в Египте поговаривали, что он чуть ли не тайный член «Братьев», но это мало похоже на правду, ведь карьеру Сиси делал при Мубараке. Больше похожа на правду информация, что после назначения его главой военной разведки между ним и Мурси установились очень доверительные отношения, так как глава разведки получил расположение президента, предоставляя ему ценную информацию о настроениях и планах тех военных, которые были замечены в симпатиях к Мубараку.

Место ВС в новом Египте

О том, какой будет роль военных в новом Египте, было трудно предполагать после свержения Мубарака, нелегко об этом говорить и сейчас. По-прежнему сохраняется впечатление, что египетские офицеры вовсе не хотят заниматься политикой собственноручно и предпочли бы управлять страной опосредованно, через давление на выборную власть и политиков. Об истинной роли военных Египта в данный момент можно, таким образом, судить лишь по косвенным признакам – ближайшим шагам новых властей. Если эти шаги не будут направлены на кардинальное изменение позиций армии, то скорее всего офицеры сумели взять под контроль и новые разношерстные власти. Если же армия почувствует угрозу, то считать революцию в Египте оконченной преждевременно.

В частности, о роли и месте армии можно будет судить по тому, как новая власть отнесется к формированию бюджета и национальной стратегии безопасности. Кроме того, роль военных в новом Египте должна стать более очевидной в ходе формулирования внешней политики. Тот факт, что в Каире побывали министры иностранных дел и обороны России, говорит о следующем: военные держат руку на пульсе и действуют в рамках определенного плана. Поскольку содержательных комментариев по итогам встречи с представителями России не было, как не последовало их по итогам стремительного визита в Каир госсекретаря США Керри, можно предположить, что этот сюжет ждет драматическое развитие.

Министр обороны Египта | newsweek.com

Министр обороны Египта | newsweek.com

Для египетской армии революция предоставила уникальную возможность, казалось бы, в безвыходной ситуации смены вождя и последующей «перетряски» сохранить свои позиции – пускай и ценой дальнейшей стагнации или даже перспективы масштабного исламистского проекта.

Египетские военные, видимо, сделали выбор в пользу турецкой модели, в то время как «Братья» явно шли по иранскому пути. Кроме того, военное командование испытывает давление со стороны тех, кто требует расследования «экономических преступлений» старого режима. В большинство из них армейское руководство было серьезно вовлечено, поэтому по понятным причинам военная власть не может позволить антимубараковским движениям сыграть ведущую роль. Военные не заинтересованы и в сильном парламенте. Похоже, что в Египте борьба революции и контрреволюции в самом разгаре и закончится не скоро, а военные совершенно не намерены оставлять свои позиции.

Оригиниал публикации: Военно-промышленный курьер, 26.11.2013 — Руслан Алиев 

Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Яндекс
Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в Одноклассники