Третья стратегия компенсации министерства обороны США

В специальном выпуске  журнала «Экспорт вооружений» опубликована статья Василия Кашина и Юлии Магдалинской о третьей стратегии компенсации министерства обороны США. Предлагаем ознакомиться с материалом.

Министр обороны США Чак Хейгел вместе с представителем DARPA Брэдом Таусли осматривает новейшие разработки агентства перед уходом с поста в 2015 году

Министр обороны США Чак Хейгел вместе с представителем DARPA Брэдом Таусли осматривает новейшие разработки агентства перед уходом с поста в 2015 году (c) washingtontimes.com

15 ноября 2014 г. министром обороны США Чаком Хейгелом была выдвинута Оборонная инновационная инициатива (Defense Innovation Initiative, DII), нацеленная на «сохранение и укрепление военного превосходства США в XXI веке» в условиях растущих бюджетных ограничений и «эрозии» американского доминирования «в ключевых сферах ведения боевых действий[1]. Основной идеей DII, согласно меморандуму министра обороны, является укрепление американского превосходства перед лицом противника за счет «интеллектуальных» решений. Среди них:

 

– совершенствование системы управления оборонными НИОКР;

 

– создание долгосрочной программы планирования оборонных НИОКР, в рамках которой будут идентифицированы, созданы и доведены до фазы серийного производства «прорывные» технологии;

 

–  активизация  работы по проведению командных игр с целью выработки альтернативных путей по достижению задач, поставленных перед вооруженными силами США;

 

– разработка  новых концепций проведения операций с целью лучшего задействования имеющихся ресурсов;

 

– проведение серии мероприятий по усовершенствованию управления самого министерства обороны США.

 

В меморандуме приводился исторический пример того, как США в прошлом удалось успешно осуществить подобный комплекс мероприятий, что «привело к изменению ландшафта в сфере безопасности». Речь шла о серии реформ и технологических программ, реализованных США в 1970–1980-е гг. и ознаменовавшихся насыщением войск высокоточным оружием, современными средствами разведки и управления, применением технологий малозаметности и т.п. Данный комплекс технологических инициатив известен в американской литературе как «Вторая  стратегия компенсации»[2].

 

Плоды «Второй стратегии компенсации» никогда не были опробованы в сражении с равным противником. Однако доказательством ее успешности считается быстрый и почти бескровный для США разгром армии Ирака в ходе операции «Буря в пустыне» 1990–1991 гг. Также важно, что реализовывавшиеся тогда программы оказали заметное воздействие на гражданскую экономику. Их прямым порождением стала спутниковая навигационная система GPS, они сыграли важную роль в рождении Интернета и многих современных технологий связи. В связи с этим Вторая стратегия компенсации рассматривается в США сейчас как беспрецедентный успех, начало нового «американского метода ведения войны» и образец, который должен повторяться в будущем[3].

 

Хейгел отмечал в своем меморандуме, что «мы идентифицируем третью стратегию компенсации, которая отдаст превосходство над конкурентами надежно в руки американского проецирования силы на предстоящие десятилетия»[4].

 

Третья стратегия компенсации (СК-3, Third Offset Strategy) как идея была выдвинута американским Центром стратегических и бюджетных оценок (CenterforStrategicandBudgetaryAssessments, CSBA) незадолго до публикации меморандума Хейгела в докладе за авторством бывшего заместителя морского министра США Роберта Мартинейджа «К новой стратегии компенсации: использование долгосрочных преимуществ США для восстановления глобальных возможностей по проецированию силы»[5].

 

Несмотря на то, что Россия, Иран и Северная Корея упоминались в докладе, акцент в нем делался на Китае, его растущей экономической мощи, которая, как ожидалась, должна была привести КНР к превосходству над Соединенными Штатами по номинальному объему ВВП уже в 2024 г. Автор также останавливался  на китайских успехах в реализации стратегии изоляции театра военных действий (ТВД) (anti access and area denial, A2/AD, ограничение доступа и маневра). Выражением этих успехов считались китайский прогресс в создании интегрированной системы ПВО, прогресс в противоспутниковом оружии, разработка новых систем оружия, таких как противокорабельные баллистические ракеты, наращивание арсенала неядерных высокоточных баллистических и крылатых ракет, развитие подводного флота и т.п.

 

Для ответа на эти вызовы предполагалось сделать акцент на областях технологий, где у США имелось прочное, устойчивое превосходство. Успех в этих технологиях позволил бы сформировать Глобальную ударно-разведывательную сеть (Global Surveillance and Strike Network) и восстановить американское превосходство.  Для этого в докладе предлагались, в частности, следующие конкретные меры:

 

- создание линейки беспилотных летательных аппаратов, в том числе с очень большой продолжительностью полета и возможностью дозаправки в воздухе в числе комплекса мер по страховке от последствий поражения противником космических объектов информационной инфраструктуры США и способных взять на себя задачи связи, навигации, наблюдения и т.п.;

 

- наращивание собственных возможностей поражения космических целей, чтобы сдержать противника от ударов по американским спутникам;

 

- расширение географии применения подводных сил за счет ускоренного развития технологий беспилотных подводных аппаратов. Речь идет, в частности, о новых технологиях аккумуляторов, подводной связи, автономного управления;

 

-  расширение возможностей подводных сил по доставке полезной нагрузки к цели – начиная от совершенствования новых модулей полезной нагрузки для атомных многоцелевых подводных лодок типа Virginia (Virginia Payload Module) до создания  донных и буксируемых модулей полезной нагрузки, в том числе оснащенных модифицированными вариантами крылатых ракет Tomahawk и зенитных ракет семейства Standard;

 

- расширение географии развертывания стационарных и мобильных сетей донных сенсоров;

 

- создание новых семейств морского минного оружия для применения с земли, моря и воздуха, а также нового типа противолодочного оружия большой дальности;

 

- инвестиции на ускоренную разработку электромагнитных пушек и оружия на направленной энергии (лазерного), чтобы изменить нынешнее неблагоприятное соотношение в стоимости баллистических ракет и средств защиты от них и обеспечить защиту авианесущих кораблей и периферийных баз;

 

- создание новых семейств систем для поражения сенсоров противника (системы на микроволновом излучении, лазерные системы, системы РЭБ);

 

- ускоренная разработка технологии автоматизированной дозаправки топливом в воздухе;

 

- ускоренная разработка стратегического бомбардировщика нового поколения LRS-B;

 

- разработка высотных БЛА с большой продолжительностью полета (по аналогии с RQ-4 Global Hawk), способных действовать в зоне поражения средств ПВО противника;

 

– разработка собственных «наземных локальных систем A2/AD», состоящих из систем ПВО малой и средней дальности, береговых противокорабельных ракетных комплексов, ракет «поверхность-поверхность», морских мин и беспилотных подводных аппаратов.

 

Стратегический разведывательный БПЛА RQ-4 Global Hawk (c) ainonline.com

Стратегический разведывательный БПЛА RQ-4 Global Hawk (c) ainonline.com

Легко увидеть, что предложения были разработаны исходя из специфических условий Тихоокеанского ТВД. Они учитывают реалии  противостояния Китаю с его огромным арсеналом ракет средней дальности, мощной системой ПВО и береговой авиацией, значительными амфибийными силами, ускоренным развитием противоспутникового оружия, быстро растущими силами общего назначения ВМС. Стратегия также принимает во внимание слабые стороны американского военного присутствия в регионе, где США не могут опереться на военный альянс, подобный НАТО, а имеют дело с системой двусторонних союзов разной степени эффективности, притом что большинство стран АТР стремится к нейтральной позиции в американо-китайском споре.

 

Также важно учитывать, что стратегия, по существу, не предполагает инициирования большого числа новых  крупных программ. Практически все перечисленные в докладе Мартинейджа технологии уже были объектом существенных инвестиций со стороны Пентагона. Речь идет, скорее, об инвентаризации имеющихся НИОКР и придаче приоритетного характера тем из них, которые позволяют достигнуть решающего превосходства над вероятными противниками.

 

Стратегия имеет своей целью достижение подавляющего военно-технического превосходства над Китайской Народной Республикой в условиях, когда возможности США по резкому наращиванию военных расходов ограниченны, а военные расходы КНР продолжают расти высокими темпами (на 7% в 2017 г.)[6]. Китай уже сейчас является крупнейшей экономикой мира по паритету покупательной способности и второй – по номинальному объему своего ВВП. Несмотря на замедление китайской экономики, она продолжает расти быстрее экономик прочих крупных стран, кроме Индии. Доля военных расходов в китайском ВВП стабильно не превышает 2%, в то время как у США в текущем десятилетии колебалась в диапазоне 3,3%–4,7%.[7]

 

Вооруженные силы США размазаны по миру, а вооруженные силы Китая  сконцентрированы в западной части Тихоокеанского ТВД. В результате возможности сил сторон в западной части Тихого океана по ряду направлений уже находятся в состояния равновесия, а по некоторым (возможности нанесения ударов по базам ВВС в регионе; возможности борьбы с надводными целями) уже отмечается превосходство китайцев[8]. DII и СК-3 уже на момент их публикации можно было считать попыткой изменить негативную для США динамику в балансе сил на Тихом океане.

 

Реализация стратегии будет иметь ключевое значение для успеха американской стратегии сдерживания Китая, которая начала осуществляться еще в начале первого срока президентства Барака Обамы.  В сфере военной мысли выражением этого подхода  стала родившаяся в 2009 г. концепция «воздушно-морского сражения» (AirSeaBattle), специфически нацеленная на противодействие приписываемой китайцам стратегии изоляции ТВД[9].

 

Во внешнеполитической сфере выражениями новых приоритетов стали попытки администрации сократить военные обязательства США в других частях мира и сконцентрировать основные ресурсы  на политике в  АТР по постепенной политической изоляции и военному сдерживанию Китая. Следствием стали  предпринятые администрацией Обамы в 2009–2011 гг. усилия по нормализации отношений с Россией («перезагрузка»), ускоренное сворачивание американского военного присутствия на Ближнем Востоке, в частности  в Ираке, и в дальнейшем, в 2012 г. – объявление курса на «поворот в Азию» (pivot to Asia). Целям постепенной экономической изоляции Китая служило активное участие США в переговорах по созданию Транстихоокеанского партнерства, глубокого экономического объединения, включавшего в себя все основные экономики АТР, кроме китайской.

 

Внешнеполитические и экономические элементы курса Обамы по сдерживанию Китая оказались практически целиком неудачными, что лишь повышает роль военного и военно-технического факторов. Потерпела неудачу политика «перезагрузки» с Россией; быстрый вывод войск из Ирака обернулся катастрофой и сковыванием значительных американских сил на Ближнем Востоке на неопределенное время. США не смогли достигнуть существенной концентрации сил на Тихоокеанском театре и укрепить свои отношения со странами АСЕАН. Китайцы тем временем смогли, используя долларовую дипломатию, фактически превратить в своих сателлитов Камбоджу и Лаос (что делало единство АСЕАН по вопросам отношений с Китаем недостижимым), большинство других членов союза стремились к поиску компромиссов с Китаем.

 

В 2014 г. военный переворот в Таиланде и неуклюжая реакция на него со стороны США привели к дрейфу этой страны в сторону Китая. Транстихоокеанское партнерство (ТТП), наиболее успешный элемент стратегии Обамы, встречало растущее сопротивление в самих США, что проявилось в ходе президентской кампании 2016 г. Последующим  катастрофическим для американской стратегии в АТР событием стала победа на президентских выборах на Филиппинах популистского политика Родриго Дутерте. Его переход от политики союза с США к многовекторному курсу, направленному на привлечение инвестиций из Китая, означал, что США теряют единственного полноценного военного союзника в Юго-Восточной Азии. Победа на американских президентских выборах в США 2016 г. Дональда Трампа покончила с ТТП, наиболее успешным элементом старой стратегии.

 

Таким образом, уже в 2014 г. стало вполне очевидным, что в долгосрочной перспективе у США в противоборстве с Китаем остается, по существу, один козырь:  технологическое превосходство, основанное на динамичной частной инновационной экономике. Разработанная за несколько лет  до этого и обсуждавшаяся экспертами СК-3 заняла одно из центральных мест в американском военном планировании. 2016 год, ознаменовавшийся окончательным ослаблением американских позиций в АСЕАН и подрывом идеологических основ американского режима ввиду победы Трампа, лишь подтвердил правильность этого тезиса.

 

Первоначальный набор технологий, выдвигавшихся CSBA на раннем этапе развития программы, подвергся в заявлениях американских официальных лиц определенной корректировке. Речь идет фактически не о конкретных проектах, а об общих технологических приоритетах, большинство из которых имеют ярко выраженный «двойной» характер, либо вовсе сконцентрированы на технологиях производства.

 

В частности, Хейгел в своем программном выступлении, посвященном DII в ноябре 2014 г., называл такие приоритеты, как «робототехника, автономные системы, миниатюризация, работа с большими массивами данных, перспективные технологии производства, включая 3-D печать»[10].

 

В заявлениях заместителя министра обороны США Роберта Уорка  указывались следующие приоритеты СК-3 в сфере информационных технологий:

 

- обучающиеся машины – технологии искусственного интеллекта – в интересах построения автономной системы, лучшей защиты от кибератак, совершенствования систем управления и т.п.;

 

- интерфейсы между человеком и машинами – включая системы отображения информации, позволяющие оператору принимать более быстрые и качественные решения;

 

- взаимодействие пилотируемых и беспилотных систем в боевых условиях;

 

- создание автономных систем, защищенных от кибератак.[11]

 

Легко увидеть, что большинство названных приоритетов совпадают с магистральными направлениями развития и гражданской высокотехнологичной индустрии, где происходит роботизация, внедрение беспилотного транспорта, расширение использования больших массивов данных, 3-D печати и т.п. Тесная интеграция между ВПК и гражданским бизнесом играет принципиальную роль в стратегии. Начиная с 2014 г. Пентагон нарастил усилия по налаживанию взаимодействия с компаниями Кремниевой долины, где был открыт специальный офис военного ведомства[12].

 

Поскольку СК-3 представляет собой во многом переоценку приоритетности ранее существовавших программ, объемы финансирования, проходящие по соответствующей статье бюджета Пентагона, не слишком велики. Они отражают лишь финансирование новых проектов начатых в рамках СК-3. В 2017 г. на эти цели было направлено 3,5 млрд долл., а расходы за пять лет начиная с 2017 г. должны были составить 18 млрд долл. Значительная часть расходов идет на вполне конкретные прикладные проекты, связанные, например, с помехозащищенностью высокоточных боеприпасов, созданием новых типов противолодочных подводных автономных аппаратов, модернизацией систем ПВО и т.п.[13]

 

Ряд исследователей на основе анализа американского бюджета также отмечают резкий рост расходов на НИОКР по таким связанным с СК-3 направлениям, как гиперзвуковые летательные аппараты, оружие на направленной энергии и на новых физических принципах, перспективные подводные аппараты, технологии защиты космических аппаратов, передовые технологии ведения боевых действий в киберпространстве (наступательных и оборонительных)[14].

 

Будущее СК-3 при Трампе было предметом дискуссий и спекуляций, продолжавшихся до недавнего времени. Новый американский президент демонстрировал намерение увеличить расходы на оборону, но он же проявил, по крайней мере на словах, склонность к радикальному пересмотру отдельных крупных программ, начатых в прошлом, как неэффективных. Его громкие заявления о возможном пересмотре программы закупок самолетов F-35 и отказе от электромагнитных катапульт на авианосцах, правда, не имели на момент написания данной статьи каких-либо последствий.

 

При этом известные данные о подготовке американского бюджета на 2018 г.  говорят о том, что приоритетность СК-3 лишь усиливается. В подготовленном Белым домом проекте бюджета Пентагона  раздел «НИОКР, испытания и оценка» (Research, Development, Test, and Evaluation, RDT&E) предполагается увеличить на 14%. При этом входящий в него подраздел «Наука и технологии», финансирующий фундаментальные исследования и прикладные исследования на дальнюю перспективу, будет сокращен на 5,8%, а практически все дополнительные средства будут направлены на разработку, испытания и подготовку к оперативному развертыванию систем нового поколения, создаваемых в рамках СК-3[15]. Таким образом, на данный момент ситуация выглядит таким образом, что СК-3 лишь усиливает свою значимость.

 

Китай, как страна, на которую непосредственно направлена СК-3, по всей видимости, воспринял ее как серьезную угрозу своей обороноспособности. В начале 2017 г. в КНР был учрежден специальный государственный орган – Центральная комиссия по интегрированному военному и гражданскому развитию, задачей которой, насколько можно понять, является концентрация ресурсов на небольшом числе ключевых «прорывных» направлений науки и техники. Показателем важности новой структуры стало то, что ее возглавил лично председатель КНР, генеральный секретарь ЦК КПК, председатель Центрального военного совета КНР Си Цзиньпин[16].

 

В России СК-3 находится в поле зрения Министерства обороны и академической науки; насколько можно понять, военные тщательно отслеживают развитие данной стратегии и ее последствия для обороноспособности с акцентом на стратегическую стабильность.  Проблемой, однако, является недостаточное понимание возможных глубоких последствий реализации СК-3 для гражданского производства. СК-3 пытается повторить успех Второй стратегии компенсации 1970–1980-х гг., когда ее реализация в конечном счете привела к перевороту в ряде секторов экономики и возникновению целых новых отраслей, связанных со спутниковой навигацией, связью и Интернетом. К сожалению, в России за пределами военных кругов осведомленность об СК-3 является явно недостаточной.  Между тем проблема представляет собой серьезный вызов для слабой российской высокотехнологичной индустрии, и для его парирования необходимы целенаправленные усилия по образцу предпринимаемых китайцами.

 

Американская система лазерного оружия LaWS, продемонстрированная на телеканале CNN 17 июля 2017 года (c) navy.mil

Американская система лазерного оружия LaWS, продемонстрированная на телеканале CNN 17 июля 2017 года (c) navy.mil

 

 

[1]Веб-документ:  http://archive.defense.gov/pubs/OSD013411-14.pdf.

[2] Под «Первой стратегией компенсации» подразумевается насыщение войск  тактическим и стратегическим ядерным оружием в рамках начатой  при президенте США Дуайте Эйзенхауэре в 1950-е гг.  программы «Нового облика» (New Look) Вооруженных сил США. «Первая стратегия» исчерпала себя после достижения СССР ядерного паритета с США в конце 1960-х гг.

[3] Веб-страница: https://warontherocks.com/2014/11/the-cold-war-offset-strategy-assault-breaker-and-the-beginning-of-the-rsta-revolution/.

[4]Веб-документ: http://archive.defense.gov/pubs/OSD013411-14.pdf

[5]Веб-страница: http://csbaonline.org/uploads/documents/Offset-Strategy-Web.pdf.

[6] Веб-страница: http://www.reuters.com/article/us-china-parliament-defence-idUSKBN16B043

[7]SIPRI Military Expenditures Database 2016.

[8] Веб-страница:  https://www.rand.org/paf/projects/us-china-scorecard.html.

[9]Подробнее об AirSeaBattle, см.: веб-страницу: http://archive.defense.gov/pubs/ASB-ConceptImplementation-Summary-May-2013.pdf.

[10] Веб-страница: https://www.defense.gov/News/Article/Article/603658/.

[11] Веб-страница: http://science.dodlive.mil/2015/11/13/learning-systems-autonomy-and-human-machine-teaming/

[12] Веб-страница: http://www.realcleardefense.com/articles/2016/02/16/what_is_the_third_offset_strategy_109034.html.

[13]Ibid.

[14]Веб-документ: http://www.iris-france.org/wp-content/uploads/2016/12/ARES-Group-Policy-Paper-US-Third-Offset-Strategy-December2016.pdf.

[15]Веб-страница: https://www.aip.org/fyi/2017/trump-budget-cuts-defense-st-58-while-funding-third-offset-priorities.

[16] Веб-страница: http://news.xinhuanet.com/english/2017-01/22/c_136004750.htm.

Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Яндекс
Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в Одноклассники